Член коллегии Военно-промышленной комиссии Российской Федерации, член Морской коллегии при правительстве Российской Федерации Владимир Поспелов.Источник изображения: © Фото из личного архива
Коллегия Военно-промышленной комиссии Российской Федерации ведет работу по подготовке новой госпрограммы вооружений (ГПВ) на 2024—2033 годы. Какие приоритетные направления развития Военно-Морского Флота будут прописаны в новой программе, будет ли Россия строить авианосцы, зачем флоту универсальные десантные корабли, когда появятся подлодки-роботы, и зачем кораблям нужны стелс-технологии в преддверии проведения в июне в Санкт-Петербурге десятого Международного военно-морского салона «МВМС-2021» во второй части интервью корреспондентам РИА Новости Дмитрию Струговцу и Денису Кайырану рассказал член коллегии Военно-промышленной комиссии Российской Федерации, член Морской коллегии при Правительстве Российской Федерации Владимир Поспелов.
– Приступила ли коллегия Военно-промышленной комиссии Российской Федерации к формированию следующей госпрограммы вооружений на 2024—2033 годы?
– Подготовку очередного программного документа по развитию Вооруженных Сил Российской Федерации мы начали в прошлом году: разработан порядок формирования программы, определен исчерпывающий перечень госзаказчиков, которые в нее войдут. В этом году будет сформирована единая система исходных данных и основных направлений развития вооружения, военной и специальной техники на программный период. Уже утверждены единые методические материалы для всех государственных заказчиков. В 2022—2023 годах будем вести разработку предложений по составу, содержанию, технико-экономическим показателям мероприятий. Работа будет закончена в конце 2023 года.
– Что изменится по сравнению с действующей программой?
– Для Военно-Морского Флота резких изменений не будет. Есть определенные нюансы, но они не принципиальны, если сравнивать с действующей ГПВ или с предыдущей. ВМФ – это тот вид Вооруженных Сил, в котором горизонт планирования определен до 2050 года. Ведь только строительство атомной серийной подлодки занимает 7-8 лет, а в составе флота она находится не менее 35 лет. Головные лодки строятся еще дольше.
– Что именно усложнилось?
– Программы заводских и государственных испытаний выросли по срокам из-за роста технической сложности корабельных систем и комплексов. Когда мы в современных кораблях пытаемся устранить замечание к одной системе, приходится учитывать ее сопряжение с другими комплексами. Именно это стало причиной задержки сдачи головной многоцелевой атомной подводной лодки «Казань».
– Такое усложнение на надежности негативно не сказалось?
– Это вторая сторона вопроса. Допустим на атомной подводной лодке 941 проекта, которую я сдавал в качестве инженера-настройщика в 1980 году, некоторые элементы системы автоматики на этапе морских испытаний пришлось убирать и возвращаться к старым испытанным элементам. Повышение сложности требует более высокой квалификации инженеров, математиков, программистов, а также экипажей кораблей.
– В новых кораблях, на тех же «Бореях» и «Ясенях» не приходилось также отказываться от каких-то нововведений и возвращаться к старым проверенным решениям?
– Нет, такого не было. Хотя есть два-три завода, которые к сожалению допустили поставки корабельных комплексов с отклонениями от технической документации. В результате на устранение замечаний были потеряны месяцы. Конечно, мы боремся с такой практикой, иногда приходится идти на крайние меры и менять руководителей заводов.
— Какие конкретно комплексы были поставлены с отклонениями от технического задания?
– В прошлом году совершенно неожиданно на серийных поставках было выявлено отступление от документации по блочным паротурбинным установкам. Мы потребовали анализ всей системы качества. Собственники завода сменили руководителя и проверили технологическую дисциплину на всех этапах, начиная с момента поступления металла и разработки технологической документации.
– Если планы развития флота понятны на десятилетия вперед, то какие события могут вносить изменения в такие долгосрочные планы? Пираты в Аденском заливе? Необходимость транспортировки грузов в Сирию?
– Проблему транспортировки грузов в Сирию решили путем мобилизации всех судов обеспечения, которые могли перебрасывать грузы. Например, судно «Яуза». Изначально планировалось использовать его для других задач, но так как в это время был завершен его средний ремонт, судно было мгновенно мобилизовано. Потом был приобретен ряд гражданских судов. Времени на закладку и строительство новых сухогрузов у нас не было.
— Можете описать примерный облик ВМФ на перспективу десяти лет, к моменту завершения следующей ГПВ?
– К 2030-м годам мы должны завершить создание группировок атомных подводных лодок четвертого поколения, модернизированных корветов проектов 20385 и 20386. На горизонте планирования до 2050 года все проекты получат дальнейшее развитие. Фрегат 22350 уже модернизирован – мы увеличили количество пусковых установок. Следующий этап – строительство фрегата 22350М. Его водоизмещение будет увеличено до восьми тысяч тонн.
– Продолжатся ли работы по уменьшению радиолокационной заметности кораблей?
– Это направление будет развиваться, но нужно четко понимать, что корабль – не иголка. Возможности орбитальных группировок и воздушной разведки позволяют обнаружить любой корабль.
Задача уменьшения радиолокационной заметности решается разными путями. Во-первых, это архитектура самого корабля. Наши эсминцы или ракетные крейсеры предыдущих серий напоминали ежика, утыканного десятками антенн. На корветах мы перешли на интегрированную мачту. Все антенны прячутся в надстройку. Конечно, эффективную площадь рассеивания надо сокращать. Но корабль не может постоянно идти в режиме радиомолчания. Как только какое-то излучающее устройство будет включено, он будет засечен средствами радиотехнической разведки.
Малозаметность очень нужна, когда корабль подвергся атаке противокорабельными ракетами с радиолокационными головками самонаведения. Но эта задача решается, в том числе, средствами радиоэлектронной борьбы.
Другой путь снижения заметности надводных кораблей – это применение композитных материалов и специальных лакокрасочных покрытий. Все эти направления у нас реализуются.
– Есть ли в новой ГПВ место авианосцам?
– В ближайшее время в рамках подготовки новой ГПВ необходимо оценить целесообразность создания авианосцев и их стоимость. По идее, для ВМФ нужно три таких корабля – головной и два серийных.
Аванпроект авианосца есть. Ядерные энергетические установки необходимой мощности, которые обеспечат соответствующую скорость, тоже есть. Но несколько основных элементов будущего авианосца требуется довести до ума, в том числе, системы взлета и посадки летательных аппаратов.
Кроме того, мы должны создать перспективный палубный корабельный истребитель, способный нести необходимое количество вооружения.
Должен быть определен головной завод-строитель. На данный момент ни один из заводов, кроме, может быть, в будущем завода «Звезда» в Большом Камне, не способен строить корабли такого водоизмещения. Теоретически, при реконструкции за работу мог бы взяться еще «Севмаш», но он загружен программой строительства атомных подводных лодок. А рисковать провалом той или другой программы не хотелось бы.
По мнению специалистов, такой крупный проект нужно реализовывать в рамках отдельной госпрограммы. Если строительство авианосца внести в программу вооружений, финансирование этой строки может «съесть» все остальные флотские направления.
– В какую сумму может обойтись авианосец?
– Есть разные оценки. Нам представлена такая: головной авианосец – около 500 миллиардов рублей. Но это лукавая цифра. Когда мы начинаем строить такой масштабный корабль, а он должен быть не менее 70-80 тысяч тонн водоизмещения, то можем войти в программу с одной цифрой, а через 10 лет получить другую. Все риски должны быть учтены на этапе планирования, до принятия решения. Мы можем ошибиться на 10-20%, но не в разы. Иначе уйдем в долгострой на многие годы.
Пока все упирается в цену вопроса, которая, повторюсь, начинается от 500 миллиардов рублей за один авианосец, а на чем можем остановиться, даже трудно представить. Для принятия решения нужен глубокий анализ всех вариантов, научно-технический задел по основным корабельным комплексам и перспективному палубному истребителю.
Мы знаем, сколько стоят корабли такого класса в Америке, в Англии и Франции. Считаем, что у нас он должен быть дешевле. Как минимум потому, что не ставим перед собой задачу выйти на аналог американского – 110 тысяч тонн водоизмещения, авиакрыло более 100 летательных аппаратов с учетом беспилотников.
– Понадобится ли для нового авианосца создание ядерных установок нового поколения?
– Не думаю. У нас есть научно-технический задел по корабельным ядерным реакторам и системам электродвижения корабля.
– Вы сказали о перспективном палубном истребителе. Если это не МиГ-29К и не Су-33, то что?
– Это должны сказать нам специалисты по авиации. За базу может быть взят Су-57, но конструкторам придется все пересчитать под базирование самолета на корабле. В первую очередь, это складывающееся крыло, элементы, связанные с тормозными устройствами, потому что обычный самолет не сможет воспринимать динамические нагрузки, связанные с зацепом при посадке за крюк.
– Какое авиакрыло должно на нем базироваться?
– Авиакрыло будет значительно увеличено по сравнению с «Адмиралом Кузнецовым», включая появление беспилотных летательных аппаратов.
– Если будет принято решение о строительстве авианосца, сколько лет необходимо?
– Минимум 10 лет при наличии научно-технического задела по самолету и готовности судостроительной верфи.
– Кстати, об авианосцах. Что известно о судьбе плавучего дока ПД-50, затонувшего во время вывода авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов»? Будет ли он поднят со дна и восстановлен или утилизирован, или же так и останется лежать там, где находится сейчас?
– По мнению большинства специалистов, док необходимо поднимать. Как минимум с точки зрения экологии. Во-вторых, он затонул в «яме» (место с углубленным дном – ред.), а у нас «ям» не так много. Необходимо найти источники финансирования на подъем ПД-50. Восстановление его невозможно.
– В июне 2020 года состоялась закладка двух первых универсальных десантных кораблей. Сначала сообщалось, что его водоизмещение составит 29 тысяч тонн, потом оно возросло до 40. Из-за чего это произошло?
– Эта история началась с попытки купить французские «Мистрали». Бюджетные деньги были запланированы, гарантии исполнения контракта от руководства Франции получены. Причем, французы преподносили это как спасение русскими судостроительного завода в Сен-Лазаре. Но наступил 2014 год, и нас просто кинули. Так появилась задача самостоятельно построить корабли подобного класса.
УДК заложены, идет доработка рабочей конструкторской документации, уточняется тактико-техническое задание, параллельно ведется строительство. При формировании технического задания водоизмещение было определено в объемах около 30 тысяч тонн. Но когда пошла конкретная проработка, у флота появились идеи установки на УДК дополнительных корабельных комплексов, наличие которых привело в итоге к росту водоизмещения. Понятно, что если резко увеличить водоизмещение, то цена вопроса будет другая, и годы сдачи отодвинутся. Но если государственный заказчик считает, что нужны корабли такого класса, что для них есть задачи, значит, будем их строить. Напомню, у Китая есть универсальные десантные корабли водоизмещением и 20, и 40 тысяч тонн. Чем хороши такие корабли? Они, и это заложено в их название, универсальны. Их можно использовать непосредственно как десантные корабли и как штабной корабль для обеспечения действий оперативных соединений в дальней морской зоне, и как плавучий госпиталь, и для решения ряда других задач. В мирное время они могут быть востребованы во время стихийных бедствий в прибрежных районах.
Набор вооружения у УДК минимален, поэтому ему понадобится определенная защита, то есть он будет действовать в составе группировки. Сам он будет нести летательные аппараты, включая беспилотники, десантную технику, современные высадочные средства. Не могу давать комментарии, сколько и какой он будет нести техники.
– Какие еще новшества будут прописаны в новой ГПВ?
– По новой программе мы к 2030 году должны создать задел и подойти к началу строительства атомных подлодок пятого поколения. Их особенностью станет повышенная автоматизация или по-другому – роботизированность, модульность (элементная база меняется каждые пять лет, а жизнь лодки – минимум 35 лет), повышение скрытности. Работы по созданию научно-технического задела боевых кораблей следующего поколения у нас уже развернуты.
– Что будет подразумевать роботизация атомных подводных лодок?
– Это единый комплекс, объединяющий разные корабельные системы, которые ранее работали автономно и решали ту или иную задачу по обеспечению навигации, гидроакустики, связи, предстартовой подготовки, безопасности мореплавания. Интегрированная система управления решает задачу с учетом обработки информации со всех корабельных комплексов и предлагает командиру корабля то или иное решение. Боевой информационный комплекс предлагает, но именно командир выбирает план действий. От принятия окончательного решения человеком не отходим, хотя режимы автоматизированного управления присутствуют на подлодках четвертого поколения. На АПЛ пятого поколения это направление получит дальнейшее развитие. Подлодки без экипажа, конечно, не останутся, хотя в России ведется разработка и безэкипажных платформ. Собственно, как и у американцев. Скорее всего, в новой ГПВ получат дальнейшее развитие работы по созданию безэкипажных платформ, как подводных, так и надводных.
– Американцы активно развивают большие корабли-беспилотники. Будет ли у нас что-то аналогичное? В целом, какие перспективы у надводной и подводной беспилотной тематики?
– Ведущие морские страны развивают четыре типа безэкипажных платформ: сверхмалые, малые, средние и большие. Все эти платформы строятся на единой архитектуре искусственного интеллекта. Каждая платформа решает свои задачи. Одни предназначены для разведки, другие занимаются противоминной обороной, третьи несут ударное вооружение. У нас в этом направлении задействовано несколько институтов.
Сейчас мы попали в условия, когда слова «холодная война» не говорят, но отношения между Россией и США хуже некуда. Даже во времена противостояния США и СССР до такого упадка отношений не доходило. Мир полон противоречий, и мы в этих условиях обязаны иметь достаточный оборонный потенциал.
– Еще один безэкипажный аппарат – это глубоководный «Витязь». Будет ли он передан флоту? Будут ли строиться еще такие аппараты в интересах российских военных моряков?
– Сегодня глубоководный аппарат «Витязь» находится на балансе разработчика, по результатам испытаний будет передан флоту. На каком флоте ему служить – решает Главное командование ВМФ. Программа модернизации серии «Витязь» будет продолжена.
Первую часть интервью Владимира Поспелова читайте здесь.
Права на данный материал принадлежат РИА Новости
Материал размещён правообладателем в открытом доступе
Источник: vpk.name
